Особый оперный монумент

«Известия Удмуртской Республики», 7 апреля 2022 года

 Особый оперный монумент

Таинственная «Пиковая дама» Чайковского как пиковое музыкальное явление

Текст и фото: Александр Поскребышев

 Государственный театр оперы и балета Удмуртии в репертуарном спектакле «Пиковая дама» в партии Германа представил приглашенного солиста Виталия Серебрякова. Драматический тенор из московской «Геликон-оперы» в эксклюзиве для нашего издания поведал о сильных внутренних переживаниях, которые испытывает, когда проживает на сцене судьбу главного героя самой загадочной оперы Чайковского…

 Петр Кондрашин о Петре Ильиче

 В своеобразной увертюре к монологу столичного гостя музыкальный обозреватель «Известий Удмуртской Республики» легко вспомнил, что прежде за довольно короткое время независимо друг от друга сразу двое музыкантов в своих интервью говорили о магнетизме и таинственности этой оперы Чайковского.

Эта уникальная подборка откровений начала складываться у меня ровно два года назад с разговора с концертмейстером виолончельной группы оркестра Большого театра Петром Кондрашиным (внуком выдающегося советского дирижера Кирилла Кондрашина), приезжавшим с гастрольным выступлением в Театр оперы и балета Удмуртии в проекте «Променад-концертов».

- «Пиковая дама» - это особая опера Петра Ильича Чайковского и ее ни с чем не сравнить, - произнес виолончелист и раскрыл собственное понимание этой особости. - Она неимоверно воздействует на музыкантов, и не случайно, что все мои коллеги по оркестру и дирижеры, с которыми я играл эту оперу, испытывают острое нервное напряжение. Предположу, что это происходит из-за контрастности этой оперы. В плане музыкального языка «Пиковая дама» считается очень простой. Это не труднейший «Воццек» Альбана Берга или немыслимо сложная опера Рихарда Штрауса «Кавалер розы». Однако «Пиковая дама» сложна своими мизансценами: все эти ансамбли и отголоски вызывают у меня и не только у меня комбинацию эмоций - одновременно непонимания и восхищения. Причем схожие состояния я испытываю, когда мы исполняем оперу Шостаковича «Катерина Измайлова».

 Признание кларнетиста и дирижера

 Минувшим мартом, когда в Ижевске проходил VI марафон искусств «На родине Чайковского», нашему корреспонденту посчастливилось познакомиться с Михаилом Мерингом. Дирижер оркестра Большого театра и кларнетист с удивительно мягким и теплым звуком, абсолютно не догадываясь о мнении своего друга и коллеги, тоже заговорил об исключительной загадочной притягательности «Пиковой дамы».

- Сразу скажу, что работать в оперном театре мне очень интересно! – сказал Михаил Меринг и объяснил свое утверждение. - Правда, некоторые коллеги-музыканты, у кого пока не возникало подобной практики, очень часто скептически относятся к этому: «В оркестровую яму я не сяду! Мы же там не на сцене и это скучно!» Но если бы они попробовали хотя бы разочек что это такое, то, убежден, получили бы внутрь себя такое вещество, без которого у них не получится жить дальше. Ты приходишь на «Пиковую даму» Чайковского и проживаешь эту оперу, жизнь ее героев, даже если поначалу очень не хочешь этого делать! И за четыре часа спектакля ты забываешь обо всем, становясь то Германом, то Лизой. Ты не можешь не погружаться в их переживания и психологические состояния. А когда ты выходишь на улицу после исполнения «Катерины Измайловой», то бываешь не просто подавлен, а целиком разбит! И это происходит несмотря то, что оперу Шостаковича ты играл или дирижировал условно в двадцатый раз… Когда мы читаем тексты Пушкина или Лескова, уже от одного этого мурашки по коже бегут, а тут гений Чайковского или Шостаковича выразительно дополняет твои ощущения. Кто-то из мудрых людей утверждал, что «искусство - это высшее выражение человеческого духа». Думаю, что смысл этого выражения близок к истине. Тем более, что гениальные художники «копали настолько глубоко», что как бы ты не хотел избежать реакции на их творения, твой организм все равно отреагирует на все их поиски, копания и находки, которые несут в себе одно из самых сильных воздействий на нашу жизнь, мысли, чувства, переживания и даже мечтания.

 Все состояния человеческой души

 После этих двух искренних признаний ситуация потребовала продолжения, которое и сделал недавний гость Ижевска Виталий Серебряков.

- Для меня «Пиковая дама» Чайковского является самой целостной оперой из всех, потому как включает в себя все состояния души главного героя по линии его жизни - от чувства любви к Лизе до полного безумия и смерти, - Виталий Серебряков охотно откликнулся на просьбу репортера о мини-беседе, несмотря на то, что после закрытия занавеса прошло всего минут десять, и артист был выжат своим Германом, что называется, до донца. – Я очень люблю оперы Верди или Пуччини с их гениальной музыкой, с их красивейшими доступными мелодиями. Но в этих операх для меня по самому большому счету все понятно про героев. А вот в музыке Чайковского артисту необходимо обязательно уметь думать, размышлять и чувствовать. Это совсем не «самоиграющая» итальянская опера, и если вдруг в этот момент в театре окажется случайный неподготовленный посетитель, то «Пиковая дама» станет для его восприятия тяжелым испытанием, и навряд ли такой зритель сможет оценить и прочувствовать весь масштаб и смыслы этой оперы. Скажу о себе, что когда в юности я впервые услышал ее в театре, то получил неоднозначные впечатления. Конечно, заранее я знал о том, что в «Пиковой даме» есть хорошо известные всем арии «Что наша жизнь – игра!» или «Прости, небесное создание». Но познакомившись с ней ближе, я ощутил, что в эту оперу Петр Ильич Чайковский закладывал множество таинственных закодированных сигналов, и их разгадка поддается лишь по истечение времени. Да и то в том случае, если ты глубоко погружаешься в музыкальную ткань. Причем глубина погружения открывает для тебя все новые и новые краски, нюансы и смыслы. Поэтому «Пиковая дама» остается для меня полотном бесконечных открытий, а роль Германа с ее потрясающим психологизмом — самой сложной и изматывающей. Даже с вокальной точки зрения! Потому что в этой партии очень много низкой баритональной тесситуры и ее надо постоянно озвучивать и наполнять осмысленно, вокально и физиологически. Затем певцу приходится «подниматься» в верхнюю тесситуру, к верхней ноте «си» в сцене грозы и эти амплитудные переходы в резкой эмоциональной волатильности даются очень непросто. В итоге исполняя роль Германа, я выплескиваюсь и устаю как никогда. В финале в сцене в игорном доме после четырех часов спектакля у меня еще остаются силы петь, голос по-прежнему звучит, но физической энергии уже практически не остается. Это происходит потому, что вместе со своим героем ты успеваешь пройти по всей эволюции человеческой личности и прожить целую жизнь - от чувства любви через азарт, страсть, сумасшествие, безумие к черной пропасти. Должен вам признаться, что к роли Германа я всегда готовлюсь загодя. С кондачка ее не сыграешь. Спеть-то, может быть, и споешь, но возникает вопрос: «Как споешь?!» К этой партии нужно время, чтобы войти и настроиться на определенные состояния – вокально, музыкально и психологически. Поэтому я обычно начинают готовиться к «Пиковой даме» примерно за месяц-полтора, а то и за два до даты спектакля. Если Германом не заниматься всерьез, то эта роль будет проседать. Это не партии в итальянских операх, к которым ты тоже заранее готовишься, но там можно настроиться на одну линию, на одну манеру и играть. А «Пиковая дама» для меня – это великий монумент, в котором собраны и запечатлены широкая палитра человеческих качеств, особенностей русской души и русской культуры, русского восприятия жизни, порока и игры…

 Подпись к фото:

- Драматический тенор Виталий Серебряков из московской «Геликон-оперы» спел партию Германа в «Пиковой даме» в Театре оперы и балета Удмуртии

• Автор: Александр Поскребышев
  Дата: 25.04.2022